«Поднятая целина» — роман М. А. Шолохова. Первый том опубликован в 1932 году, второй — в 1959 г. Произведение посвящено коллективизации на Дону и движению «25-тысячников».
В самый разгар работы над третьим томом «Тихого Дона» к Шолохову стали обращаться с просьбами написать книгу о современности. Луговой, бывший в то время секретарем Вешенского райкома партии, вспоминал: «Я советовал ему прервать свою работу над третьей книгой «Тихого Дона» и написать книгу о наших днях, книгу о коллективизации, книгу о текущей жизни, которая всколыхнула всю страну, весь мир… Разговор с Шолоховым о создании книги про колхозную жизнь, видимо, вел не только я, но и другие товарищи».
Просьбы друзей и знакомых нашли отклик в творческих устремлениях Шолохова, и приблизительно с конца 1930 года он приступил к созданию романа о коллективизации.
Основная работа шла в 1931-1932 годах. Если учесть, что тогда же, в конце 1931 года, писатель заканчивает недописанную третью книгу «Тихого Дона», станет ясным, с каким напряжением трудился Шолохов. До утра просиживал он за письменным столом, при свете керосиновой лампы создавая летопись «о времени и о себе».
Жил писатель в постоянном общении с людьми, совершая длительные поездки по станциям и хуторам. Тот же Луговой вспоминает: «Как-то весной мы с Шолоховым поехали по колхозам района. Ездили долго… Мы посетили Чукаринский сельский совет, Грушенский совет… Боковский, Малаховский и другие советы…
В разгар сева яровых 1931 года мы с Шолоховым поехали по колхозам района. Вначале побывали в Варваринском колхозе, затем в Верхне-Чирском. После этого решили заглянуть в колхозы соседнего Верхне-Донского района. Мы побывали в Мигулинской, Казанской и Шумилинской станицах…»
Как видим, Шолохов имел огромные возможности для сбора правдивых, достоверных сведений о коллективизации. Он черпал информацию из первых уст. Недостатка в типах, материалах у него не было.
Первая книга романа была завершена довольно быстро и сразу же опубликована (в 1932 году).Первоначально роман назывался «С потом и кровью». Это название, по мнению писателя, более точно передавало трагедию «великого перелома».
И действительно, произведение насыщено драматическими коллизиями, нередко приближающимися к фронтовой обстановке.
Как же появилось название «Поднятая целина»? Однажды Шолохов получил из журнала «Новый мир», где роман печатался по главам, телеграмму с просьбой изменить заглавие. Он не стал настаивать на сохранении прежнего названия. Обратился за помощью в райком партии. Было выдвинуто несколько вариантов. В том числе «Поднятая целина». Эти два слова были взяты из текста книги. Название «Поднятая целина» устроило редакцию «Нового мира»…
Успех первой книги был ошеломляющим. Говоря современным языком, роман сразу же стал бестселлером. Он рассылался в местные организации наряду с партийными директивами и указаниями.
В рецензии, опубликованной в «Правде», о книге говорилось следующее: «Роман Шолохова может послужить своеобразным учебником о деревне. Читайте эту книгу в момент хлебозаготовок, во время сева, в момент уборки, она будет пособием, как успешнее решить задачу».
Сразу после написания первой книги романа Шолохов приступил к созданию второй. Однако продолжение «Поднятой целины» давалось с трудом, материал сопротивлялся, писатель не мог найти нужную художественную форму, в которую следовало облечь свои впечатления о происходящем. Причина мук заключалась в необходимости сказать правду о коллективизации, не вступая в конфликт с господствующей точкой зрения на описываемые события. Разрешения возникшего противоречия Шолохов пытается добиться от самого Сталина. С возмущением пишет он вождю о зверствах, совершаемых в ходе коллективизации: «В полночь вызывали, угрожая пытками, а потом применяли пытки: между пальцев клали карандаш и ломали суставы, а затем надевали на шею веревочную петлю и вели к проруби в Дону топить». Уполномоченный подвешивал колхозниц за шею к потолку, продолжал допрашивать полузадушенных, потом на ремне вел к реке, избивал по дороге ногами, ставил на льду на колени и продолжал допрос. Исключение из партии, арест и голод грозили всякому коммунисту, который не проявлял достаточной «активности». Окончание письма почти ультимативное: «Решил, что лучше написать Вам, нежели на таком материале создавать последнюю книгу «Поднятой целины». С приветом М.Шолохов».
Это не единственное письмо, отправленное в тридцатые годы Сталину. «Вождь» реагировал на них по-разному. Вначале пытался «успокоить» Шолохова, даже, опасаясь его самоубийства, распорядился выпустить на свободу арестованных в 1937 году как «врагов народа» друзей писателя, наконец, в раздражении заявил, что если Шолохов не поумнеет, то партия подыщет для «Тихого Дона» другого автора.
В складывающейся ситуации Шолохов почти не мог работать, все чаще искал успокоения в спиртном. В итоге продолжение «Поднятой целины» так и не увидело света в тридцатые годы. Только после смерти Сталина, в 1954 году, начала печататься вторая книга. А в 1960 году обе части «Поднятой целины» вышли под одной обложкой…
На чьей стороне Шолохов? Еще недавно такая постановка вопроса вызвала бы серьезное недоумение и даже возмущение со стороны критиков и читателей. Как, на чьей стороне? Понятно, что на стороне «любушки Давыдова», «пробуждающего в сердце читателя волнующее ощущение нравственного совершенства» А.Разметнова, «путаника, но ведь страшно своего же» М.Нагульнова… Но времена меняются, и уже высказывается мнение о возможности двойственного прочтения произведения. Критики утверждают, что, конечно, Шолохов симпатизировал героям-коммунистам, но ведь и симпатии Л.Толстого тоже были на стороне Каренина, и тем не менее…
Однако давайте послушаем самого Шолохова.»Разговаривая с сыном о культе личности, писатель высказал несколько интересных суждений, проливающих свет на его истинное отношение к героям «Поднятой целины»: «Почему мне вопрос о культе личности представляется наивным? Да вдумайтесь сами: а что же еще у нас могло после революции получиться? Вот, скажем: «Вся власть Советам». А кого в Советы? Кто конкретно и над кем должен властвовать? С какой целью? Думаешь, кто-то знал ответ? «Советы рабочих, крестьянских и солдатских депутатов» – вот и все. Но это, милый мой, на плакатах хорошо. На стенку вешать да на митинги таскать. А ты с этим в хутор приди, к живым людям. Рабочие там, понятно, не водились. Крестьяне? Крестьяне – пожалуйста, сколько хочешь, все – крестьяне. Кто же будет от них депутатом? Если их самих спросить? Да уж, конечно, не дед Щукарь. И не Макар с Разметновым, которые и семьи-то собственной сложить не могут, в собственных куренях порядка не наведут. И в хозяйстве они ни черта не смыслят, потому как и не имели его никогда. Казаки им так и скажут: вы, мол, братцы, двум свиньям жрать не разделите, потому что больше одной у вас сроду и не бывало, какие же вы для нас советчики? А яковов лукичей да титков – нельзя. Советы и создавались, чтобы их как класс… Вот и оказались самыми подходящими – «солдатские». Кто с оружием в руках завоевал эту власть, тому и властвовать. А они что же… Языками, шашками махать – это да. Агитаторы и рубаки, как правило, неплохие. И вообще, может быть, «хорошие ребята», как у Ивана Дзержинского в опере поется. Но чтобы жизнь по-новому переделать, мало быть хорошими ребятами. Строить, хозяйство налаживать… Да если кто-то из них и умел кое-что, так… Война, брат, другому учит. И вот расселись эти герои революции по руководящим креслам. И в первую же минуту у каждого из них в голове: а что же делать-то? Знаний-то фактически никаких. Только и оставили войны умение одно – получать приказы да отдавать»».
Таким образом, взгляд писателя на революцию и советскую действительность далеко не однозначен, как неоднозначно и его отношение к своим героям. С одной стороны, Шолохову была близка социалистическая идея, проводниками которой являются персонажи-коммунисты, с другой стороны, он прекрасно видел всю интеллектуальную ограниченность и нравственные изъяны ее носителей.
